МОЯ ЖИЗНЬ НА СЦЕНЕ

Издевательства над несчастной девочкой.


Когда я была совсем молодой года 3 от роду, моя мать, в какой-то крупный праздник в ресторане, выпихнула меня на сцену перед всей толпой приглашённых. Я стояла на самом краешке сцены, зажмурившись от страха, на меня сыпался грохот аплодисментов, для меня это было как страшная лавина, сочетавшая все звуки ужасного ада, стремительно приближавшаяся ко мне и со всех сторон гулким эхом доносилось "пой маленькая, пой солнце моё, пой девочка". Я не знаю, откуда что взялось.… Но я запела… Странная песенка вырвалась из моего ротика, прежде я её не знала и не уверена что слышала хоть что-то подобное.

"…Я леплю из пластилина, пластилин нежнее глины, я леплю из пластилина кукол, клоунов, собак…".

С тех пор прошло много лет мне уже 25, я одинокая , стройная, высокая и светловолосая женщина. У меня много мужчин, они часто меняются только лишь по одной причине, не все выдерживают моих (по их словам) причуд. Я не могу найти того единственного, который смог воспринять меня такой, какая я есть и не требовать какого-то другого поведения. Проблема в том, что я не могу получить удовольствия от секса, если на меня не смотрят люди или как минимум один человек, а также мне нравится заниматься любовью на сценах театрах и кинотеатрах, что бы звучала запись аплодисментов или гиканья толпы. Для меня имел смысл только групповой секс, он имел смысл для меня, но не для моих мужчин. А от чувства страха в голове играл всё тот же незнакомый мотив детской песенки.

Однажды я познакомилась с прекрасным человеком, прекрасным во всех отношениях. Главное у него была такая же "причуда" как и у меня. Мы занимались любовью, где попала, в авто-кинотеатре на улице, в парке на скамье, в прозрачном лифте супермаркета, на открытой лоджии, в оранжерее геологического музея, в туалете детского сада для инвалидов, страсть накатывалась на нас в самых неожиданных местах, около бассейна в шикарных гостиницах, в самолёте. Когда мы лежали, отдыхая от нашего безумия, к памяти возвращалась всё та же песенка "…Если кукла выйдет плохо, назову её дурёха, если клоун выйдет плохо назову его дурак…".

Однажды мы сидели в кинотеатре, прейдя на ночной сеанс, мы весь фильм откровенно ласкали друг друга на первом ряду. К концу фильма мы были уже на приделе и изнемогали от желания, предвкушая бурный секс. Все ушли и до прихода уборщиц у нас, было, минут 30. Мой любимый быстро установил видеокамеру перед сценой (мы впервые решили записать на плёнку наш трах, добиваясь новых ощущений и создав иллюзию того, что за нами кто-то наблюдает). Из-за длительной прелюдии я уже была на столько влажной, что мои плавочки можно было выжимать. Его мощный член вошёл в меня с легкостью, и мы быстро за 3-4 движения практически одновременно кончили. Мы откинулись, разбросав конечности по сцене, пролежав совсем недолго, мой партнёр резко соскочил, глянул на время, извинился, сказал, что ему надо торопиться и исчез в темноте зала.

Я ещё лежала… "…Если лепишь плоховато, если любишь маловато, разве кукла виновата, разве клоун виноват…" продолжала я свою детскую песенку. Эта песенка меня успокаивала и быстро восстанавливала возбужденное дыхание.

Кто-то подошел сзади, нежно взял за плечи (я решила это мой возлюбленный вернулся), завязал глаза и слегка подталкивая в спину, повёл куда-то… я ожидала какого-то приятного сюрприза. Мы спустились со сцены, вышли в прохладное и влажное, явно узкое и высокое помещение, так как раздавалось эхо от моих каблуков, которые то и дело застревали в неровностях пола. Я не могла видеть, поэтому у меня обострились все остальные чувства. Мы зашли в прокуренное помещение с большим количеством народа, я чувствовала их дыхания, я слышала перешептывание мужских и женских голосов. Кто-то срезал мои тонкие лямки, и тяжёлый натуральный шёлк моего платья скатился с моего тела, оставив меня обнажённой. Раздался гул сильных мужских аплодисментов. В моей голове поселилось лёгкое чувство тревоги и страха, сковывающие моё тело. Я внутренне сжалась в тот 3-х летний комочек на краю сцены "…Я леплю из пластилина, пластилин нежнее глины, я леплю из пластилина кукол, клоунов, собак. Если кукла выйдет плохо, назову её бедняжка, если клоун выйдет плохо, назову его бедняк…". Раздалось женское хихиканье.

Огромное количество рук начало меня трогать, лапать, хлопать, царапать, бить. Одни руки безжалостно сжимали мои груди, другие держали в подвешенном состоянии, что бы я не сопротивлялась, третьи грубо врывались, раздирая мою промежность. Вскоре пошли вход плети и острые предметы. Я испытывала страшную, смертельную боль. Мне резали грудь, надрезали клитор, выдёргивали волос из лобка, хлестали по спине и иногда обливали каким-то спиртным напитком, который, пенясь, смешивался с кровью, и толпа набрасывалась с неистовыми воплями на моё безжизненно трепыхавшееся тело, они слизывали пьянящий напиток, всасывались в бестово ноющие раны. Когда я приходила в сознание я вся извивалась и крутилась от боли, а на меня сыпались всё новые и новые удары. Затем устав от пыток, мои господа сняли моё ослабшее тело с верёвок. Взяв под подмышки, стали насаживать то на толстые, то на тонкие, большие и маленькие разные, разные, разные… члены. Меня ебли в рот, в задницу, в пизду и в ухо. Меня загибали то так то эдак, в неимоверных и сложных позах, меня растягивали в шпагате, засовывали верхтармашками с раздвинутыми ногами между стульев и трахали всевозможными предметами (бутылки от шампанского, рукояткой топора, ножкой табуретки…), меня явно готовило к чему-то особому.

Вдруг все затихли, и ко мне кто-то приблизился. Это был неимоверных размеров мужчина, он был отвратительно толстый, а его член был ещё более уродлив, большой и бугристый. Этот человек своей громадной тушей навалился на меня, чуть ли не ломая мне все косточки, я ведь была довольно хрупкой девушкой. Вводя свой член, казалось, что комната наполнилась едва уловимым треском, рвущейся кожи, затем вагины и туго уперевшись в стенку матки он продолжал упрямо тыкаться в мои глубины. Он разорвал меня и там. Ему от своего катастрофического ожирения было тяжело двигаться, тогда меня истекаемую кровью, опять подхватили как марионетку и начали безжалостно насаживать на его кол. Когда он кончил, я почувствовала сильный удар спермы, и мне казалось, что я почувствовала её вкус во рту.

В следующий раз я проснулась в белой палате больницы, лежала я там без памяти уже неделю. Глав. врач передал мне букет кроваво красных роз с видеокассетой и запиской "…Если кукла выйдет плохо, назову её бедняжка, если клоун выйдет плохо, назову его бедняк…". Дома уже через 3 месяца лечения я просмотрела запись, она началась с кадров моей последней любви на сцене…

Вернуться к оглавлению...

Rambler's Top100

1