|
НАПОЛОВИНУ (ФАКУЛЬТЕТ II)После того, что случилось на выездной сессии Энди и его друг решаются на удаление части своих гениталий. И всё это ради наслаждения двух очаровательных созданий. Девчушки довольны до ужаса. Парни вроде бы тоже. Но появляется третья...
|
|
С той студенческой конференции, где, напомню, казанские девушки спьяну отрезали член и яйца моему однокурснику Диме (см. рассказ "О вреде и пользе случайных знакомств"), прошло пара недель. Он ещё лежал в больнице, но уже в московской. Его дела явно шли на поправку, и его скоро должны были выписать. Мы часто навещали его. Он почти ничего не помнил о той злосчастной ночи в городе N. Он с трудом вспоминал лица тех девушек (когда к нему приходили с допросом следователи), не мог он припомнить и повод, из-за которого ему отрезали его достоинство. В конечном счёте мы поняли, что история развивалась так. В сильном подпитии они пришли в комнату и стали трахаться, запала у парня хватило только на двух девчонок, третья обиделась и предложила наказать его за это. Ну вот и наказали... Ещё одна деталь: по словам медиков, в момент отрезания член стоял... Так вот, мы часто приходили к нему то большими группами человек по десять, то по двое-трое. И всё чаще заходили разговоры о том, как теперь выглядит то, что у него между ног. Сначала он ничуть не стеснялся скидывать одеяло и показывать туго забинтованную промежность, но в этом, как вы понимаете, интереса было мало. А вот когда бинты сняли... Он категорически отказывался показывать свои шрамы девчонкам, да и парни с трудом его уговорили. Первый раз, когда он согласился обнажиться перед ребятами, я, к сожалению, не застал. Но мне потом рассказывали (после того случая я не без удовлетворения заметил, что со мной стали делиться всеми подробностями происходящего). Так вот, мне рассказали, что шрамы видны, но не очень страшные, что небольшой обрубок члена больше не торчит, а убран внутрь, так что теперь там у него всё гладко, что отверстие для мочи теперь у него между ног, как у девочки, и что вообще это всё очень необычно и даже красиво (хотя так считали, разумеется, не все). Вскоре и я увидел это. Тогда я пошёл в больницу вместе с Маратом, нашим старостой и другом Жени, и тремя его приятелями. Короче, узнав, как у Димы дела, мы попросили его показать рану. Он согласился с видимой неохотой, наверное, только из-за меня он и согласился, потому что ему рассказывали, какую роль я сыграл в его спасении. Он откинул одеяло и приспустил шорты вместе с трусами. Ну, меня-то было сложно удивить видом гладкой промежности, но других ребят это очень взволновало. Точнее, она была не совсем гладкой, под кожей выступал небольшой бугорок, я понял, что это то, что осталось от члена. А вот швов почти не было видно, скорее, выступали не швы, а точки, в которых кожу прошивали хирургической нитью. Швы ему сняли, я знал, три дня назад. Волосы в промежности начинали расти (естественно, перед операцией их сбрили), но я обратил внимание, что растут они не очень густо. Мне казалось, что раньше у него волосы росли чаще... При этом крошечная дырочка для мочи теперь была у него между ног, ровно посередине между этим самым бугорком и анальным отверстием. Из отверстия торчал небольшой катетер с клапаном на конце. Хотя я много раз представлял себе такое, я почувствовал, что у меня начинается эрекция. Я попросил потрогать рану, он не возражал. Я прикоснулся к его бугорку и стал его поглаживать. Бугорок заметно стал расти. Ребята смотрели, как завороженные. Но Дима попросил, чтобы я перестал, потому что боялся, что швы разойдутся. Я сказал, что ему повезло, что осталась чувствительная ткань. Он согласился, но добавил, что главное, в чём ему повезло - что не получил заражения. Да, это было действительно чудом. Если только вспомнить, как я пальцами ковырялся у него в ране... Когда мы вышли из больницы, мы с Маратом поехали в университет, его друзья - в общежитие. Марат видимо обрадовался, поняв, что ребята не поедут с нами. Когда мы остались одни, он начал мне рассказывать. Он сказал, что Женька сильно изменилась после этой поездки. Отрезание гениталий превратилось у ней в навязчивую идею. Марат слышал от неё, что я интересуюсь этим вопросом, и решил спросить у меня совета. Я немного огорчился, что Женя начала рассказывать о моих отклонениях. Впрочем, я не особо верил в то, что она может хранить тайны. - Ну а я-то здесь причём? - Понимаешь, мне кажется, что ей бы понравилось, если бы я отрезал что-нибудь у себя. - Интересно... (Пауза.) Ну отрежь, если хочешь. - Так ты же вроде больше меня об этом знаешь. Что проще всего отрезать? - Марат, а ты точно уверен, что этого хочешь? - Этого хочет Женя, - грустно улыбаясь, ответил он. - То есть она для тебя важнее, чем... - Важнее, Андрей. Тебе, может быть, этого не понять... - Ладно, не обижайся. Давай подумаем... Можно, скажем, удалить одно яичко. - Что тогда будет? - Ничего страшного. В принципе, оставшееся яичко способно работать вдвое интенсивнее и заменить отсутствующее. - Точно знаешь? - А ты точно уверен, что она этим удовлетворится? - вместо ответа спросил я. - А кто знает... По крайней мере, ей это понравится. Спасибо, так, наверное, и сделаю. Я даже удивился, как легко всё произошло. А про себя подумал: "А может, и мне тоже решиться?"... ...Малоинтересные подробности опускаю. Оля, та самая, что ездила с нами на конференцию (кстати, та самая, про которую я писал рассказ "На даче"...), сумела достать нужные инструменты (Женька посвятила и её в курс дела). Договорились о месте - всё должно было произойти в общаге, о времени - в последнюю пятницу мая, я в последний момент сказал девушкам, что тоже решился на удаление, чем очень их обрадовал. ...Мы сидели в комнате девушек в общежитии. Мы - это Марат, Женя, Оля и я. Дверь мы заперли, две других девушки, у которых были ключи, обещали, что несколько часов не будут нас беспокоить (как я понял, Женя не особо скрывала свои отношения с Маратом, и они так обычно поступали, когда собирались трахаться). В комнате, соответственно, было четыре кровати. Две из них заблаговременно застелили клеёнкой. Марат, когда пришёл, спросил: - А зачем вторая кровать? - Ты думаешь, что ты один сегодня собрался нам кое-что пожертвовать?, - заговорщицки подмигнула Женька. - Андрей? - Марат видимо помрачнел, он и так не особо-то весёлый был. - А что, тебе это не нравится? - спросила Женя. - Если и не нравится - я так хочу. Меня несколько передёрнуло от такого бесцеремонного обращения. По-моему, и Оля укоризненно смотрела на неё. Женя слегка смутилась. - Ну, извини, Марат. Мы тебя не предупредили. Андрей тоже хочет, чтобы ему отрезали одно яичко. Заодно уж, чтобы два раза всё не готовить. - Ладно уж... - махнул рукой Марат... Итак, мы сидели на соседних кроватях, я рядом с Олей, Женя и Марат напротив. Они сидели обнявшись, она поглаживала его по спине. Мы переговаривались о чём-то незначительном, чтобы снять напряжение. Моё сердце всё равно колотилось так, что, казалось, всё моё тело трясётся в такт его биениям. - Ладно, поехали, - внезапно встала Оля. - Ребята, раздевайтесь. - А вы? - незамедлительно отреагировал я. Оля с Женей переглянулись. - Вы собираетесь всю одежду залить кровью? Лучше разденьтесь, - настаивал я. - Жень, а может, он и прав, - сказала Оля. - Марат, ты не против? - обратилась к нему Женька. - Почему бы и нет? - почти философски заметил парень. - Можно и под музыку, - заметила Оля. Она поставила какой-то диск (я не могу сказать, какой, потому что в поп-музыке, особенно иностранной, не понимаю ничего...), и девушки в танце начали раздеваться. Я с восхищением смотрел на юные тела. Я не назвал бы их красавицами, но в такой момент это было неважно. Я с нетерпением ждал, когда они обнажат свои интимные места. Честно говоря, я ни разу не видел полностью обнажённых девушек. Наконец, желанный момент настал. Я увидел небольшие, аккуратные груди Оли с тёмными, остренькими сосками и более крупные, но тоже не слишком большие груди Жени. Затем стал разглядывать то, что у них между ног. У Жени лобок был хорошо выбрит, у Оли - аккуратно, красиво пострижен. Я пытался рассмотреть девичью промежность, но девушки немного смущались и старались не раздвигать широко ноги. Женя подсела к Марату и стала медленно раздевать его. Оле не оставалось ничего другого, как делать то же со мной. "Дежа вю", - подумал я. - "Всё как у меня в рассказе". Её тёплые руки скользили по моему телу. Я смотрел на лицо девушки, на её изящные соски, и не верилось, что всё это на самом деле. Ей всё это нравилось, явно нравилось. Я прекрасно знал, что моё тело не может сильно возбуждать её, что у меня нет накачанных мышц, наконец, что мои половые органы представляют собой жалкое зрелище. А ей, похоже, было всё равно. Обнажённая девушка сняла с меня майку, потом стала сквозь трусы поглаживать мои органы. Мне тоже было хорошо рядом с ней. Я, безусловно, волновался. Но её движения одновременно и успокаивали, и возбуждали. Наконец я предстал перед ней полностью обнажённым. Она не подала виду, увидев мой крошечный член. Он давно уже стоял. Я побрил промежность, и на фоне бледной кожи член смотрелся ещё более жалким и ненужным. Как и мошонка. - Женя, ты помнишь, что ты мне обещала? - вдруг спросил Марат. - А что я такого обещала? - Вспомни получше. - А, что-то насчёт секса? - с пренебрежением в голосе сказала Женя. - Не просто, а лучшего в жизни. - Ты ему обещала лучший секс в жизни? - удивлённо произнесла Оля. - А может, я пошутила. - Тогда я тоже пошутил, - спокойно ответил Марат. - Андрей, давай одеваться - мы пошутили. - Не валяй дурака, Женька, - толкнула её в бок Оля. - Обещала - надо выполнять. - Ну вот отрежу, тогда посмотрим. - Нет уж, - возразил я. - После операции покой нужен, а не секс. С ума сошли, что ли? Женя вздохнула, похоже, что притворно. Не говоря ни слова, присела на пол перед Маратом и взяла его член в рот. Её голова двигалась взад и вперёд. Я подошёл, чтобы рассмотреть лучше. Оля смотрела на меня. - А нам чем заняться, Оля? - спросил я с надеждой в голосе. Мне очень хотелось её в этот момент... - Я тебе ничего не обещала, - был её ответ. - Давай, Оля, попробуем. Я же ни разу в жизни не трахался. Марат с интересом смотрел на всё это, в то же время слегка постанывая от удовольствия. - Ну возьми в рот хотя бы, Олечка, - продолжал упрашивать я. На "Олечку" девушка среагировала. Через минуту её прекрасные губы коснулись головки моего бедного органа. Сначала я чувствовал просто прикосновения, потом она внезапно нашла чувствительное место, и мне сразу стало хорошо. Она замечательно это делала. Я смотрел на восхитительно чёрные волосы, двигавшиеся в такт её движениям. Я прикоснулся руками к её плечам и стал помогать ей, помогать её телу в его восхитительном деле. Однако это всё же не захватывало меня настолько сильно, чтобы я забыл обо всём. Я поглядывал на Женю и Марата, которые уже трахались по-настоящему. Это продолжалось долго, очень долго. Мне было хорошо, это правда, но не так, как им. Я чувствовал возбуждение - но не более того. Оля так и не смогла довести меня до оргазма, хотя делала всё восхитительно. Но ей это просто надоело. Зато я отблагодарил её. Я стал лизать у ней между ног. Я никогда, разумеется, этого не делал, я первый раз увидел перед собой половые органы девушки, но она застонала сразу же. Я чувствовал её соки, её тело было всё напряжено. Я был счастлив. Скоро она затряслась в безумном оргазме. Женя и Марат уже лежали обессиленные к этому моменту. Наверное, это и правда был лучший их секс в жизни. Но при этом Женька не без зависти посматривала на Олю. Отдышавшись, Оля потрясённо спросила у меня: - Андрей, ну и зачем тебе член, если он у тебя такой бесчувственный и к тому же ещё маленький? Ты намного лучше работаешь язычком. - Да я тоже давно об этом думаю. Но давай член - в другой раз. Ладно? Женя прямо загорелась. Ей так хотелось отрезать у парня ещё и член. "Не будет теперь жизни Марату", - пожалел его я про себя. Я поймал её жадный взгляд, направленный на него. - С кого из вас начинать, ребята? - спросила Оля. А я даже не задумывался, каким не лучше быть - первым или вторым. Всё себе представил, а об этом не подумал. - Марат, ты как хочешь? - почти растерянно спросил я. - Давай ты сначала. Или как? Ты, Женя, как хочешь? - тоже нерешительно ответил он. - Ладно, давай с меня, - решился я. Я боялся, что это желание может вдруг уйти. Сейчас мне именно хотелось этого, и ничего другого. Это было ощущение предвкушения близкого счастья, такого счастья, которого не было никогда в твоей жизни, но которого никогда и не будет - ты знаешь, что ничего такого не случится, но всё равно ждёшь абсолютной, невероятной вершины счастья. Мы с самого начала решили делать всё без анестезии. Ах, я не написал об этом раньше. Девушки хотели, чтобы это всё запомнилось нам надолго - я был не против, Марата они смогли убедить. Итак, девушки обсудили, кто кому будет резать. Женя, разумеется, выбрала Марата, я достался Оле. Женька должна была ей помогать. Я сидел на кровати, широко раздвинув ноги. Женя протёрла мне всё спиртом. Я сбрил волосы с мошонки, поэтому от соприкосновения со спиртом началось сильное жжение. Я тихонько застонал сквозь зубы. - Левое или правое? - спросила Оля. У неё в руках уже был скальпель. Абсолютно голая девушка поднесла скальпель к моим яичкам. У меня была железная эрекция. - Левое, - пробормотал я непослушным языком. И вот металл коснулся тела. Нет, я не испытал оргазм в этот момент - это было бы слишком красиво. Но ощущения были незабываемыми. Она стала резать ближе к острому краю яичка. Я дёргался от боли, а она резала всё глубже. Женя села позади меня и взяла меня за плечи, чтобы я меньше двигался. Надрез на мошонке окрасился ярко-красной кровью. Мне почему-то было приятно, что кровь не тёмная, не венозная. Как будто это что-то меняло. Оля попробовала растянуть пальцами кожу на этом месте. Она немного подалась, но не разошлась. Она стала медленно резать дальше. Я хотел что-то ей говорить, советовать, но язык уже не слушался совсем. В какой-то момент кожа разошлась сама, и мы увидели моё яичко. Девушка подцепила кожу скальпелем и стала прорезать её как бы изнутри. Дело пошло быстрее. Скоро появился заметный разрез. Кровь уже стекала на кровать, оболочка яичка тоже была вся в крови и не давала его рассмотреть. - Попробуй вытащить, - шепнула Женя, голова которой лежала у меня на левом плече. Оля стала выдавливать яичко в разрез, оно не пролезло. Тогда она стала резать ещё. Боль была острой, но быстро стихала, если скальпель не касался тела. Я думал, будет хуже. Вот Оля попробовала вытащить его второй раз - теперь всё получилось. Оно было совсем небольшим, сантиметра два в диаметре. Женька вздохнула: - Я думала, они побольше... - И от этих кусочков - вся их гордость, вся их спесь, представляешь? - с жаром произнесла Оля. - Хорошо всё-таки, когда они от них избавляются, - ответила Женька. Она потянула за яичко, предварительно отрезав спайку, соединявшую его с мошонкой, я в голос застонал от резкой боли. Это была та самая боль, которая бывает от удара по яйцам.
Моё яичко было в руке девушки. Она разглядывала его, между тем Женя стала зашивать ранку. Она шила быстро и мелкими стежками, очень плотно стягивая края. Мне уже почти не было больно. Я старался расслабиться и глубоко дышал. Оля поднесла яичко к моему лицу, другой рукой она обнимала меня за плечи и гладила. Мне было хорошо. Я даже жалел, что Женя шьёт так быстро. В её руке уже была не иголка, а вата с перекисью водорода. Кровотечение было остановлено за какие-то полминуты. Потом девушки протёрли моё тело от успевшей засохнуть крови, помыли руки. Марат помог мне встать. Всё! Мечта номер один сбылась. Но сколько ещё было впереди... Именно в этот момент я осознал, что не смогу остановиться на этом. А впереди была ещё кастрация (полукастрация, если быть точным) Марата. Мне было интересно, что он чувствовал в этот момент. По крайней мере, эрекция у него была - я надеялся, что ему нравилось это. Мне не хотелось, чтобы он шёл на это отрезание только как на жертву ради своей девушки.
Мы ещё с час посидели у девушек в комнате, дожидаясь, пока ранки подживут. Мы говорили как ни в чём не бывало, но чувствовалось, что произошедшее спаяло нас четверых. В чём-то это было сродни той истории спасения Димы в N-ском лагере, в чём-то - нет, но это выделяло и объединяло нас. И мне это очень нравилось! Внезапно в комнату постучали. Оля пошла открывать дверь, мы сидели вокруг стола (разумеется, уже одетые). На пороге стояла Лена. Это была та самая девушка, которая стала героиней пары моих рассказов, которая мне нравилась больше всех девушек факультета. Вернее, уже не нашего факультета - у ней не сложились отношения с деканатом, и она перевелась на другой факультет нашего вуза. Но для меня она всё равно оставалась нашей. Так вот, она вошла в комнату. А мы этого не ожидали... - Привет всем, кого ещё не видела! А, и Андрей здесь! Что, чай пьёте с конфетками? Мне тоже налейте, пожалуйста! Она шагнула к столу. На нём стояла конфетная коробка, но в ней лежали совсем не конфеты. В ячейки были аккуратно сложены мужские яички - два, отрезанных тогда у Димы, и по одному от нас с Маратом. А в самой большой ячейке лежал аккуратно высушенный пенис Димы.
Лена ахнула и пошатнулась. Она бы, может, и не поняла, что это яички, но пенис спутать с чем-то по форме было сложно. Под каждым органом были приклеены подписи (собственно, этим мы сейчас и занимались, поэтому коробка и стояла на столе). Я боялся, что она лишится чувств. Женя вскочила и подхватила её, усадила на кровать. Оля налила ей воды. Я не знал, что сказать, думаю, что и не только я. Мы вернулись на землю, где живут обычные люди, которым это всё непонятно и страшно.
|
