ПАНСИОНАТ.

Ужасающая и зверская история. В пансионате над мальчиками издеваются, отрезают яички, мошонки, пенисы...

      



Эта история произошла в частном пансионате месье Алекса для мальчиков-сирот. Пансионат представлял собой старый трехэтажный готический замок на юге Франции, где-то на отшибе в 20 километрах от ближайшего жилья. В нем содержалось 12 классов мальчиков от 10 до 13 лет по 25-30 мальчиков в каждом. Спали мы по 4 мальчика в комнате. В пансионате царила суровая и даже жестокая дисциплина. За малейшую провинность мальчика догола раздевали перед всем классом, ему на мошонку одевалось очень тесное специальное стальное кольцо и яички мальчика оставались в этом очень тесном кольце, как руки в наручниках, а в рот мальчика вставлялся плотный кляп; затем мальчик помещался в холодный сырой подвал в карцер и там подвергали пыткам его соски и половые органы.
             
             К соскам, или яичкам и пенису мальчика подключали электрический ток. Еще месье Алекс любил одевать на мальчиков тесные брезентовые плавки и бить хлыстом или специальной пластиковой рейкой прямо по яичкам в стальном кольце наказываемого мальчика через эти брезентовые плавки (так не рвалась кожа половых органов, но боль в половых органах была адской).
             
             Так же проводились сдавливания яичек на сутки или проколы яичек и пениса без анестезии толстыми иглами и крюками (за эти крюки яички и пенис сильно оттягивались и дергались месье Алексом и другими воспитателями и учителями, или просто к крюкам подвешивали тяжелый груз, или подтягивали мальчика за крюки в пенисе и яичках к потолку вверх ногами на небольшое время).
             
             Иногда месье Алекс придумывал что-нибудь другое. Все экзекуции месье Алекс записывал на видеокамеру и иногда для устрашения кое-что показывал нам. Кроме месье Алекса особой жестокостью отличалась учительница естествознания и биологии мадам Алиса: она обязательно насиловала мальчиков и туфлей наступала им на яички, пинала их в яички и вообще придумывала много различных способов жестоких наказаний. Для особо провинившихся в карцер приглашались посторонние, видимо очень состоятельные, дамы и господа, а на голову провинившегося мальчика надевался темный плотный мешок и его глаза предварительно завязывались специальной никогда не спадающей повязкой.
             
             Тех мальчиков, которые не выдерживали жестоких экзекуций увозила из пансионата специальная бригада врачей и все оформлялось, как естественная смерть, а трупы сразу кремировались. Особенно месье Алекс контролировал наше половое созревание – для этого он еженедельно осматривал и ощупывал наши половые органы. Каждая наша поллюция жестко каралась.
             
             Занятия онанизмом или только подозрение в онанизме наказывались жесточайшим образом. Вообще наказания применялись по любому поводу по желанию месье Алекса, а желал он наказаний для нас всегда. За каждую провинность начислялось 2 штрафных очка, с 3 очков следовало наказание, а с 5 очков карцер. Штрафные очки были действительны в течении 3 месяцев. Но штраф можно было погасить по усмотрению месье Алекса путем посещения его кабинета, раздевания там догола и выполнения «скромных желаний» месье Алекса, порой очень своеобразных и весьма болезненных для половых органов мальчика, либо его задней части. Штрафы и количество штрафных очков месье Алекс назначал по своему усмотрению.
             
             Вот так мы все здесь и воспитывались, получая при этом и школьное образование. Бежать из пансионата было невозможно, так как вокруг здания стоял высоченный забор с колючей проволокой и хитроумной сигнализацией (как говорили посетителям пансионата, «для безопасности детей»), а все машины и мусор перед тем, как покинуть территорию пансионата, тщательно обыскивались.
             
             Мое имя Ален, у меня светлые волосы и голубые глаза, мне 12 лет и поллюции у меня, к несчастью, начались (когда я вырасту, то обязательно кастрируюсь для прекращения этого безобразия). У меня двое друзей в моем классе – юркий Марк и классный программист-хакер Роже.
             
             Однажды я проходил мимо кабинета месье Алекса, когда его срочно позвали в комнату к мальчикам для начисления штрафов. Выходя из кабинета, месье Алекс так поспешил, что даже не заметил меня и не захлопнул дверь кабинета. Я, конечно же, не смотря на страх быть пойманным, – сразу проскользнул в кабинет месье Алекса и закрыл за собой дверь. На практически пустом письменном столе я сразу увидел какую-то бумажку. Я немедленно ее взял и обнаружил, что это шифр сейфа месье Алекса и пароль его компьютера. Я набрал шифр и открыл сейф. В сейфе лежало несколько папок, в том числе альбомы с фотографиями, и много «DVD-дисков».
             
             Я наугад открыл один альбом с фотографиями и увидел снимки жутких экзекуций и кастрации мальчиков в нашем карцере-подвале и еще кучу других фотографий садистского содержания с мальчиками и девочками. Я быстро захлопнул фотоальбом и убрал его на место, а затем включил компьютер месье Алекса и ввел пароль для работы. Компьютер включился и я вставил в его «DVD-шник» первый попавшийся «DVD-диск» с надписью «Кастрация трех мальчиков 12 лет».
             
             
             Загрузился фильм о пытках половых органов и кастрации сразу трехх мальчиков в нашем карцере, которые официально умерли по причине сердечных болезней. Я включил перемотку вперед и дошел до момента кастрации первого мальчика.
             
             
             Абсолютно голый мальчик лет двенадцати с кляпом во рту привязан за руки к перекладине, его ноги очень широко разведены в стороны и тоже привязаны к специальной перекладине, половые органы мальчика совсем без волос и крепко перетянуты шнуром у самого основания ближе к лобку – вниз свисали, смешно топорщась вперед, его мошонка с яичками и писька, а выше, в месте перевязки, была как-будто талия.
             
             Вот месье Алекс (я узнал его по контуру и особому бриллиантовому перстню на левой руке) подносит к половым органам этого мальчика своего любимого питона Пита, которого держит за голову. Питон высовывает свое жало-язык и дотрагивается до пениса и мошонки мальчика. Мальчик дергается, его глаза вылезают из орбит от ужаса. В следующий момент змея резко дергается и до самого основания откусывает мальчику письку. Мальчик судорожно извивается и хрипит, его обезумевшие от боли и страха глаза налились кровью и из них текут слезы; из аккуратной, слегка овальной раны над мошонкой, где раньше была писька мальчика, хлещет кровь, кажется мальчик потерял сознание. В лицо мальчика выплескивают ведро воды и он открывает глаза. Мальчик отчаянно дергает бедрами, его яички в мошонке трепещут, пытаясь подняться вверх и спрятаться внутри мальчика.
             
             В этот миг змея делает еще одно резкое движение и откусывает мальчику часть мошонки с частью яичек. У мальчика судороги, изо рта течет розовая пена, его газа закатываются и он затихает. Камера крупным планом показывает не до конца откушенную мошонку мальчика: оттуда сначала брызжет кровь, но быстро затихает; вот кожа мошонки мальчика кем-то отодвигается и видно примерно наполовину откушенные красные яички мальчика (теперь это уже не овальные шарики, а этакие кровавые полулуны), из которых пузырится кровь. К остаткам мошонки и яичек мальчика вновь подносится змея и она откусывает оставшиеся ошметки его мошонки вместе с недоеденными яичками. Мальчик даже не дернулся, он не дышит.
             
             Я снова включил перемотку вперед. Вот пытки уже другого мальчика, тоже лет двенадцати. Он тоже совсем голый, с кляпом во рту, привязан за руки к перекладине, его ноги очень широко разведены в стороны и тоже привязаны к специальной перекладине, половые органы мальчика крепко перетянуты какой-то толстой проволокой у самого основания ближе к лобку – вниз свисают, выступая вперед, его мошонка с яичками и писька. Причем бедра мальчика чем-то прикрыты и это что-то пропущено за его половые органы, к стене; образуя как-бы отражатель, на котором и лежат сверху мошонка с яичками и писька мальчика.
             
             Вот кто-то включил газовый резак, отрегулировал пламя горелки и медленно подносит огненную струю автогена к половым органам мальчика. Металлическим прутом писька мальчика отодвигается от мошонки и ставится перпендикулярно к ней, у мальчика сильная эрекция и идет семя из пениса. Пламя горелки коснулось кожи письки мальчика, на миг пошел как бы пар, волосы на его половых органах мгновенно сгорели, семя вскипело и испарилось, потом кожа вспузырилась и лопнула, затем обуглилась. Видно вспузыренный, обугливающийся и сгорающий впрах раскаленный красно-черный пенис мальчика. Мальчик судорожно извивается, его дикие глаза, кажется, вот-вот вылезут из глазниц, из его рта с кляпом течет кровавая пена, а из глаз брызжут слезы.
             
             Но вот от пениса мальчика ничего не остается, и пламя газовой горелки коснулось его мошонки и яичек. Яички мальчика отчаянно дергаются вверх, внутрь своего хозяина из мошонки за перетягивающее кольцо; но это яичкам не удается. Пламя медленно прожигает кожу мошонки и касается яичек, которые вскипают и мгновенно взрываются паром еще содержащейся в них крови. Горло мальчика бешено клокочет, его бьет резкая судорога, из уголков рта мальчика течет тонкая струйка крови и мальчик затихает. Пламя полностью выжигает мошонку мальчика и его яички до дыры в промежности, проволока спадает с лобка мальчика и пламя гаснет.
             
             Видно, что газовый резак держит женщина в маске, она сильно возбуждена, ее пышная упругая грудь часто вздымается и это точно не мадам Алиса. Я рефлекторно снова включил перемотку вперед.
             
             Вот пытки третьего мальчика и тоже лет двенадцати. И он совсем голый, с кляпом во рту, привязан за руки к перекладине, его ноги тоже очень широко разведены в стороны и тоже привязаны к специальной перекладине, половые органы мальчика крепко перетянуты резиновым жгутом у самого основания ближе к лобку – вниз свисают, выступая вперед, его мошонка с яичками и писька. Причем бедра мальчика прикрыты как бы прозрачной пленкой и она тоже пропущена за его половые органы, к стене; образуя как бы отражатель, на котором и лежат сверху мошонка с яичками и писька мальчика. Вот какая-то средних лет пышнотелая женщина в маске (точно не мадам Алиса и не женщина, кастрировавшая газовым резаком второго мальчика) взяла специальным захватом широкогорлую колбу с прозрачной жидкостью и надела ее на половые органы этого третьего мальчика, его половые органы полностью погрузились в эту жидкость. Кожа на половых органах мальчика странно вспучилась и стала исчезать, исчезли волосы на его половых органах, жидкость в колбе стала розоветь и буреть. Мальчик начал страшно дергаться и извиваться, его глаза налились кровью, а изо рта пошла пена.
             
             Я понял, что мальчика кастрируют, растворяя с помощью какой-то химии его половые органы. Между тем, жидкость в колбе стала совсем непрозрачной и женщина применила другую колбу с прозрачной жидкостью. Половые органы мальчика уже полностью лишились кожи и в колбе с жидкостью болтались быстро разъедаемые ярко красный пенис и нежно розовая мякоть содержимого мошонки. Мальчика бил колотун, из глаз текли слезы, а из носа сопли, изо рта потоком текла розовая пена с крупными пузырями. Вот колба с жидкостью была снова заменена, и, затем, ее сменили еще раз. От пениса мальчика осталась лишь жалкая пожухлая черно-красная с тонкий палец толщиной плеть, видны его яички на сенных канатиках; яички судорожно дергаются вверх и болтаются в разные стороны. С яичек исчезает белесая пленка, видно их нежное розовое содержимое, семенные канатики почти исчезли. Вот ошметки яичек падают на дно колбы и полностью растворяются, остатки лохмотьев пениса тоже растворились. Теперь в немного розоватой жидкости колбы уже нет половых органов мальчика, они полностью растворились – пенис, мошонка и яички.
             
             Женщина убирает колбу. Под лобком мальчика, ниже жгута, видно красно-черную пузырящуюся рану, из которой подтекает и кровь. Мальчик совсем затих, но он еще дышит. Ему в лицо выливают ведро воды и он приходит в себя. Женщина отрезает ему оба его розовых соска, вспарывает ему лобок и льет внутрь этой раны содержимое колбы. Мальчик резко дергается и перестает дышать.
             
             
             
             
             Глядя на это жуткое зрелище, я сильно сексуально возбудился, чего не произошло при разглядывании фотографий из альбома месье Алекса. В этот же миг у меня в голове созрел план, как наказать месье Алекса и избавить пансионат от него и его садистских помощников навсегда. Я вынул из компьютера диск и аккуратно убрал его на место, тщательно запомнив вид его обложки. Затем закрыл сейф, выключил компьютер и привел стол месье Алекса в первоначальный вид. После этого я буквально вызубрил шифр сейфа месье Алекса и пароль его компьютера. Потом я незаметно выскользнул из кабинета месье Алекса, осторожно закрыл дверь его кабинета и быстро убежал. К сожалению, месье Алекс решил сегодня, что мне пора пройти через карцер и дал мне 6 штрафных очков за две пылинки на рукаве моей рубашки (я даже не представляю, как он их увидел). Спорить или умолять о пощаде было только хуже – за это можно было из карцера и не вернуться.
             
             Меня немедленно раздели догола, на моих несчастных яичках застегнули стальное кольцо и поместили меня в карцер. Там мне на запястья рук надели наручники, к ним присоединили железную цепь, другой конец которой прикрепили к перекладине; к кольцу на яичках прицепили железную цепочку и прикрепили ее другим концом к противоположной стене; после чего цепи довольно сильно натянули (сильно оттянув при этом от тела мою мошонку с яичками), подвесив меня горизонтально над полом за руки и за мошонку с яичками. Так я некоторое время свободно висел.
             
             Потом пришла совершенно голая мадам Алиса и заявила: «Какие прекрасные качели; сейчас я с тобой поиграю, но если ты меня разочаруешь или осеменишь, то я сяду на тебя и твои яйца оторвутся». После этого она перевернула меня вверх лицом, обнажила мне головку пениса и надела на мой пенис презерватив. После этого она перекинула одну ногу через меня и села на мой вставший дыбом пенис лицом ко мне и введя мой пенис себе между ног. Она стала подпрыгивать на моей писе и томно стонать. Я почувствовал сильнейшее возбуждение и несколько раз исторг из себя порцию семени в презерватив.
             
             Через некоторое время мадама Алиса перевернулась задом ко мне и снова ввела мой пенис себе между ног. Она вцепилась пальцами рук и ногтями в мои беззащитные яички и стала их безжалостно мять и сдавливать, одновременно елозя по мне и издавая сладостные стоны. Я еще сильнее возбудился и излил из себя огромное количество семени.
             
             Насытившись, мадам Алиса слезла с меня и заявила: «Подонок, ты меня изнасиловал». Она взяла электрошокер, сдернула с меня презерватив, заклеила мне рот скотчем и начала подолгу бить меня током электрошокера то в пенис, то в яички, то в соски, то в лобок. Боль была дикая, меня трясло, я дергался и извивался, грозя оторвать свои яички с мошонкой.
             
             Устав, мадам Алиса перевернула меня лицом вниз, положила мне на ягодицы кусок брезента и стала изо всех сил лупцевать меня через брезент по ягодицам плеткой. Теперь боль можно было терпеть и я старался не дергаться, чтобы не оторвать себе яички. Наконец мадам Алиса совсем выдохлась и ушла. Затем меня сразу поставили на ноги на пол и стоя привязали за руки к перекладине, к кольцу на яичках подвесили гирю весом 3 килограмма и выключили свет.
             
             Я пришел в себя от полудремоты, в которую я впал темноте, когда включили свет. Мошонка и яички сильно болели. Гирю с моих яичек сняли, мои ноги развели в стороны и привязали к нижней перекладине. Теперь я стоя висел привязанный за руки и за ноги к перекладинам, с совершенно беззащитными яичками в сильно отвисшей мошонке. В тот же миг мадам Алиса ногой в туфле изо всех сил пнула меня прямо в яички. Боль была жуткая, но приятная и я вскрикнул. Тогда мадам Алиса пнула меня в яички еще сильнее, сказав: «Ах ты кобель, вон яйца-то как распустил, кастрирую сейчас тебя ублюдок».
             
             Я думал, что мои яички лопнут, но они выдержали удар. После этого к моим соскам и яичкам подключили электрический ток и долго пытали меня током. Потом электрические клеммы отключили, меня сняли с перекладины, одели на меня тесно облегающие брезентовые трусы и за ноги подвесили к потолку вниз головой, сильно разведя ноги в стороны.
             
             Подошел месье Алекс и стал бить меня по яичкам и пенису пластиковой рейкой и хлыстом через брезентовые трусы. Когда он устал, эстафету битья продолжила мадам Алиса, затем еще кто-то и еще. Я потерял сознание. Очнулся я на полу от вылитого на меня ледяного ведра воды. Меня тряс озноб от холода, между ног я чувствовал лишь боль. Тотчас четверо учителей горизонтально подняли меня с пола за руки и за ноги и развели мои ноги пошире. Немедленно мадам Алиса разбежалась и пнула меня в яички. Затем еще и еще. Потом меня туда пинал ботинком месье Алекс и кто-то еще. Потом я долго был в забытьи.
             
             Когда я вновь пришел в себя, с меня сняли брезентовые трусы зажали мою мошонку с яичками в тиски. Мне стало больно яички. Через некоторое время яички сдавили тисками сильнее, потом еще и еще. Потом я перестал чувствовать боль в яичках и сами яички и снова впал в забытье. Очнулся я от того, что с моих яичек сняли тиски стальное кольцо. Меня отвязали от перекладины и прямо голым перенесли в мою комнату и бросили на кровать. За окном было темно. Когда мои мучители ушли, я ощупал свои половые органы. Пенис и мошонка страшно болели, а яички были почти плоские и я их совсем не чувствовал. Надо мной склонились друзья и сообщили мне, что я был в карцере 3 суток и они меня уже не ждали, считая, что меня замучили.
             
             Утром друзья разбудили меня. Я еще раз ощупал и теперь осмотрел свои половые органы. Вся моя промежность страшно болела. Пенис болел так, что больно было даже писить. Мошонка почти не болела на этом фоне. Яичкам вернулись их нормальный объем и чувствительность, а вместе с ними и жуткая боль в яичках (лучше бы мне их отбили или раздавили). Превозмогая боль, я оделся, умылся и сходил, наконец, нормально в туалет.
             
             Мой план мести месье Алексу после карцера стал еще более желанным и я начал воплощать его в жизнь. В свой план я посвятил только своих друзей и они согласились мне помочь. Так же пришлось посвятить в этот план нашего четвертого сокомнатника Андре. Юркий Марк ночью сумел сделать слепок ключа кабинета месье Алекса и на уроке слесарного дела изготовил два ключа по этому слепку. Это было не очень сложно: все запасные ключи висели в кабинете у кастелянши, а она частенько отлучалась из пансионата на несколько дней, к самому же ее кабинету Марк изготовил ключ на глазок – однажды он хорошо его разглядел и, обладая феноменальной памятью, прекрасно запомнил. Не желая больше подвергать опасности своих друзей, остальное я проделал сам.
             
             Две недели я ночами, рискуя быть пойманным и замученным после этого в подвале-карцере, осторожно пробирался в кабинет месье Алекса и копировал на его компьютере садистские «DVD-диски» из его сейфа. Всего в сейфе было 53 диска, кстати там уже был диск и с записью моих мучений в карцере. С каждого диска я сделал по две копии на «DVD-диски» болванки, две «балк» упаковки которых каким-то чудом удалось стащить Роже из кабинета информатики. Все переписанные диски и пустые болванки я прятал в вентиляционном воздуховоде туалета, он был один на весь наш этаж; про это место, на всякий случай, знали Роже и Марк.
             
             Наконец, я закончил свою опасную работу.
             
             
             В это время случилось происшествие, немного замедлившее мой план мести. В нашем классе был противненький мальчик по имени Анри. Утром перед уроками нам сообщили, что Анри подслушал и сообщил месье Алексу, что двое наших одноклассников планировали побег из пансионата чтобы в полиции сообщить о царящих здесь «строгостях». За это эти двое мальчишек и двое их сокомнатников («за недоносение важной информации») немедленно были раздеты, их яички закованы в стальные кольца и всех четверых мальчишек увели в карцер.
             
             После этого целую неделю в пансионате свирепствовали обыски. Затем нас снова собрали так же перед уроками и сообщили, что те провинившиеся мальчишки оказались слабы здоровьем и умерли.
             
             «У меня такие связи наверху, ко мне сюда ездят такие крутые толстосумы, что любые ваши обращения в полицию или инспекции по приютам даже не будут рассматриваться; любая комиссия согласует со мной удобное для меня время своего приезда сюда или вообще не приедет; а будете плохо себя вести – я вообще всех вас кастрирую, сделаю полными евнухами и продам в восточные гаремы; я обожаю оскоплять мальчишек вашего возраста, – добавил месье Алекс. И мы ему поверили – ведь сюда не раз приезжали проверяющие спецкомиссии по приютам и всегда сразу же восхищались заведением месье Алекса, а с нами даже не общались.
             
             После этого нам продемонстрировали изувеченные отрезанные половые органы (мошонки, яички и пенисы) выданных предателем Анри мальчишек, которые сразу же заспиртовали и «в целях нашего воспитания» навсегда выставили на всеобщее обозрение. Ребята в пансионате были подавлены, а Анри, ставшего любимчиком месье Алекса, прямо-таки возненавидели и мечтали ему отомстить. Выждав небольшое время, я аккуратно поговорил с сокомнатниками Анри по поводу мести ему и, не раскрывая подробностей добавил, что в день мести здесь будет полно полиции и все наши мучения закончатся, – и они согласились с моим планом.
             
             Конечно же я сильно рисковал, но мое возмущение этим Анри было очень велико. На всякий случай меня страховал Роже: в Интернете он разместил специальную программу, которая сама включилась бы и разослала информацию про наш пансионат и спрятанные в потайном месте диски (для этого мне и нужны были эти копии, да и вдруг месье Алекс убрал бы из своего сейфа весь компромат – тогда и доказательств наших мучений здесь не осталось бы, а мальчики под страхом наказания могли бы ничего и не сказать, ведь надежды на лучшее просто не было) сразу во многие полицейские комиссариаты и крупнейшие газеты и телеканалы страны, если бы Роже в течении трех дней подряд не ввел вдруг в нее кодовое слово, которое знал только он – это было сделано на случай нашего разоблачения и гибели в карцере; ведь даже если бы кто-то из нас тогда выдал наш план, все равно нас всех ждала бы мучительная смерть и мы это понимали.
             
             
             
             Итак, в согласованный день все трое сокомнатников Анри совершили мелкие проступки и на 2 дня оказались в карцере. Анри остался в комнате один. Роже к этому времени на уроке информатики через Интернет связался с известным по теленовостям борцом с детскими порнопритонами комиссаром Леграном, сообщил ему кое-что о царящих у нас сексуальных ужасах, рассказал про сейф месье Алекса, указал в каком городе находится пансионат и договорился о времени полицейской спецоперации. Теперь действовать надо было уже мне.
             
             Вечером виртуозу Марку удалось подсыпать в стакан с чаем Анри порошок очень сильного снотворного, который он уже давно сумел где-то раздобыть. Вечером я лег в постель, но приложил все силы, чтобы не уснуть. Я дождался часа ночи, одел на руки и на ноги полиэтиленовые кульки, взял заранее припасенную веревку и выскользнул в коридор. Никем не замеченный, я пробрался в комнату Анри и тихонько закрыл за собой дверь, кстати все двери в нашем пансионате открывались наружу – в коридор. Анри беззаботно спал, под воздействием снотворного.
             
             Я аккуратно откинул с него одеяло и приспустил его трусы, обнажив его половые органы. Писька его была совсем маленькой, а яички мизерными всего сантиметр в длину каждое. Я со всей осторожностью перетянул одним концом взятой веревки мошонку Анри, оставив его яички внутри мошонки, и затянул кольцо и узел вокруг мошонки изо всех сил. В свете луны было видно, как мошонка Анри стала темнеть, а у него началась эрекция. Я немного подождал, мошонка Анри слегка отвисла и чуть-чуть похолодела. Тогда я еще туже затянул веревку на мошонке Анри, надел ему обратно трусы, пропустил свободный конец веревки в трусы Анри и вытащил его через штанину его трусов.
             
             Затем я накрыл его одеялом. Потом я подошел к двери, натянул привязанную к мошонке Анри веревку, примерился и сделал на свободном конце веревки петлю. После этого я выскользнул за дверь, почти закрыл эту самую дверь, оставив лишь узкую щель, в которой оставил просунутую руку с концом веревки от мошонки Анри. Я изловчился, надел петлю веревки на ручку двери внутри комнаты Анри, крепко затянул петлю, вытащил в щель свою руку и тихонько закрыл дверь комнаты Анри.
             
             Мне повезло: я сумел незаметно вернуться в свою комнату, положил кульки под матрас и лег спать. Мои друзья облегченно вздохнули, когда я сообщил им, что все в порядке. Кстати наш четвертый сокомнатник молчаливо нас поддерживал. Утром Марк незаметно сумел выкинуть использованные мной ночью кульки в бак с мусором, который через десять минут вывезла мусороуборочная машина.
             
             От нервного возбуждения меня слегка знобило, но, к счастью, этого никто не заметил. Вот, как принято мы выстроились перед своими комнатами. Месье Алекс при проходе заметил отсутствие Анри. На его вопрос где Анри все искренне и дружно ответили ему, что не видели его сегодня. Месье Алекс подскочил к комнате Анри и с силой рванул на себя дверь. В следующий миг раздался душераздирающий визг Анри. Месье Алекс заскочил внутрь комнаты и почти сразу вышел оттуда, держа в руках оторванную мошонку Анри.
             
             Через минуту, непрерывно крича тонким голосом, из комнаты выполз сам Анри в окровавленных трусах, прижимая к своему паху окровавленные руки и упал на пол. Месье Алекс непрерывно орал: «Кастрирую того, кто это сделал!» Поднялась всеобщая суматоха.
             
             А через десять минут в пансионате появилось множество полицейских во главе с комиссаром Леграном. Сейф месье Алекса вскрыли и нашли там фотоальбомы и диски зверств над детьми. Месье Алекса, мадам Алису и весь персонал пансионата арестовали. Анри до больницы не довезли – он умер от потери крови. В общей неразберихе вездесущий Марк сумел забрать мошонку и яички Анри и мальчишки нашего пансионата на всеобщей ночной сходке потом подарили их мне за свое спасение и наказание предателя Анри; я их навсегда оставил себе.
             
             По делу нашего пансионата долго шло следствие, арестовали еще несколько врачей из больницы соседнего города, замешанных в делах месье Алекса; наконец, всех судили и посадили в тюрьму. Кстати, как оказалось, про восточные гаремы месье Алекс не врал – все выпускные классы пансионата автобусами вывозились в аэропорт и якобы на экскурсию вывозились в одну восточную страну, где все мальчики сразу оскоплялиь с отрезанием мошонок, яичек и пенисов и становились евнухами в гаремах.
             
             Никого из своих высокопоставленных и богатых покровителей и гостей месье Алекс не назвал, а через полгода он, мадам Алиса и кастелянша скоропостижно умерли в тюрьмах и были сразу же кремированы; быть может так они вышли на свободу с помощью своих богатых друзей – кто знает! Про других осужденных из нашего пансионата ничего не было слышно. Комиссара Леграна после этого дела наградили и повысили в должности, а через три месяца он погиб в нелепой автомобильной аварии, после чего его бывших сотрудников «временно» расформировали и никто не слышал чтоб их снова собрали вместе.
             
             Нам назначили временный персонал и у нас началась вольница – никто за нами особенно не следил, а уж ночью и вовсе. Все скопированные мной диски ночами посмотрели все мальчишки пансионата, но никого из «приезжих» мучителей опознать так и не смогли – никаких лиц там не было, все были в масках, а по контуру, мелькавшему в кадрах, нечего было и пытаться кого-либо узнавать.
             
             Вторые копии скопированных мной дисков я перепрятал в другое место и забрал потом с собой. Вскоре нам назначили постоянный персонал во главе с мадам Бланш. Она сразу завела новые порядки. Сама она и весь ее персонал (одни женщины) ходили с очень глубоким декольте, при этом было видно практически всю грудь, только сами соски были скрыты от посторонних глаз. Во всех спальнях срочно провели ремонт и поставили везде особую пожарную сигнализацию. Нас одели в новую форму с очень узкими и тесно облегающими тонкими почти прозрачными трусиками и штанишками, откуда отлично очень рельефно проступали наши половые органы, с бантиками внизу штанин.
             
             Раз в неделю нас полностью голых осматривала и ощупывала врачиха из персонала, обязательно фотографируя «для отчетности» нас голыми и наши половые органы во всех ракурсах, особое внимание уделялось нашим половым органам – их тщательно осматривали и ощупывали.
             
             Подвал переоборудовали в какие-то спальни. К нам стали возить девочек-сверстниц тоже из сиротского приюта и иногда их оставляли ночевать в спальнях подвала (при этом нам не возбранялось ночами часто и надолго «ходить в туалет») или ложили к нам и получалось по два мальчика и по две девочки в спальне.
             
             Иногда в спальнях некоторых мальчиков стали оставлять проверяющих наш быт приезжих состоятельных гостей – мужчин и женщин, которые не стеснялись потрогать нас между ног и поработать с нами ночью еще более интересно. Но это уже совсем другая история, которую я вряд ли расскажу – ведь порядки в пансионате все-таки смягчились и мы получили возможность живыми выйти отсюда.
             
             

Вернуться к оглавлению...

Rambler's Top100

1