Селиван Запредельный.

Селиван Запредельный.

      



            Карина работала по профессии, которая в представлении обывателя является древнейшей (спорить на эту тему я сейчас не буду). С чего все началось? Да с того, как однажды утром еще очень молодая Кариночка ощупала руками свое тело и сообразила, что оно может быть очень выгодным товаром, причем доставшемся ей практически бесплатно. Торговля этой ценностью казалась делом в тысячу крат более перспективным, чем голодная и безнадежная учеба в институте или выполнение какой-либо работы, оплачиваемой нанимателем исходя из его собственных представлений о ее полезности.
            
            Однако деньги всегда волновали Карину меньше всего и из-за них она вряд ли стала бы что-нибудь делать. Истинная причина лежала, разумеется, совсем в другом. В двадцать лет она осознала, что испытывает огромную, ни с чем не сравнимую любовь к мужскому полу вообще, в то же время ненавидя каждого его представителя в частности. Ей смертельно надоели все школьные и послешкольные Васи-Миши-Гриши, любой мужичок казался ей каким-то недоделанным, больше похожим на часть чего-то необъяснимого, чем на полноценного, самодостаточного индивидуума. Полюбить одного, отдельно взятого человека для нее означало то же, что для любителя кошек полюбить исключительно кошачьи усы, ибо при отсутствии кота эта часть его тела теряет всякий смысл. Отдельные знакомства интересовали ее всего-навсего как шаги в постижении этого Единого, но любовные знакомства, как известно, требуют совершенно ненужных охов и вздохов, признаний в любви и т.д. Какой может быть толк от посвященных ей любовных стихов какого-нибудь Васи Иванова, если он - всего-навсего малая частица Гиганта и без него он интересен не более, чем куча коровьего навоза? А главное, находились и такие истерики, которые грозились суицидом, что всегда основательно портило настроение. Нет, уж лучше соприкасаться с ними в пределах строго оговоренного времени, которое вполне достаточно для познания их роли в качестве фрагментов Целого, но недостаточно для начала всевозможных амурных историй. Воспоминания о чье-то влюбленности в нее к счастью становились все более и более тусклыми, терялись в глубинах прошлого, и сама Кариночка уже верила, что это было не с ней и не в этой жизни.
            
            Карина работала, каждый день соприкасаясь все с новыми и новыми представителями мужской половины человечества. Сперва она отдавалась только нормальным людям, потом ее потянуло на крайности, ибо не познав их нельзя сложить представление об объекте целиком, как нельзя представить себе человеческое тело, лишенное грязных кишок.
            
            Крайности поначалу были мяконькие и слабенькие - отшлепать по заднице какого-нибудь неврастеника или подставиться самой под удары неврастеника другого рода, одеться в мужской костюм и т.п. Потом начались причуды позлее, после некоторых из них Карина пару-тройку дней не могла толком сидеть и лежать. Наконец начался и вообще кошмар. Дважды шея Карины побывала под ножом бутафорской гильотины, трижды ее вешали, правда веревку до конца не затягивали, один раз травили в газовой камере каким-то очень вонючим, но совершенно безвредным газом. Несколько раз и ей пришлось побывать в роли палача-садиста, “выбивающего” из клиента всевозможные тайны. Словом, возможности человеческой фантазии беспредельны, особенно если эта фантазия происходит из самых низов человеческого сознания, из его “подвала”.
            
            После каждой встречи с клиентом Кариночка была очень довольна, она буквально парила по воздуху - сегодня ей удалось добавить еще один фрагментик к возникающему в ее глубине Колоссу, единому мужскому началу. Дело шло быстро и очертания этого монстра делались все более и более явными, фрагментики аккуратно укладывались в общую картину. Благодаря такому веселому настроению, “боевые” раны заживали очень быстро и без всяких последствий а память о перенесенных боли или страхе лишь прочнее “засаживала” пережитый фрагмент в глубину ее души.
            
            После работы Карина часто знакомилась с пьяными мужиками в кабаках и на улицах, отдаваясь им за просто так, для дальнейшего постижения мужского начала. После таких встреч Кариночка просыпалась в разных незнакомых квартирах в разных частях города с совершенно разными самцами, которых она видела первый и последний раз в жизни. Дважды ее чуть не убили оскорбленные жены этих “ловеласов”, но ей удалось ловко увернуться от них. Но иногда она все-таки шла домой, где ее встречали стареющие ни по дням а по часам родители.
            
            - Ну и старость у меня будет! - охал и ахал отец, - Ни внуков, ни семьи у дочки нормальной! Все, пресекся наш род!
            
            - Больно род был велик! Сперва крестьяне, потом - люмпены! - отвечала доченька.
            
            - Вот позор, вот позор! - вздыхала мать.
            
            - А что тут позорного? Когда за всю жизнь кроме единственной поездки в Крым и вспомнить нечего - это не позор, что ли?
            
            - Но были же у тебя парни, хотя бы этот, как там его... Селиван! Могла ведь замуж выйти, как все нормальные люди! - сокрушалась мамаша.
            
            - Ну и жила бы с каким-нибудь Колей Петровым, штопала бы ему носки и варила щи-борщи, да еще детей в люльке качала! - бойко реагировала дочка.
            
            - А так что?! Ты на себя полюбуйся! Знаешь, как такие женщины в простонародье называются?
            
            - Знаю, не маленькая. Только о людях я знаю столько, что вам и не снилось, могу порассказать. А ты, папа, кого знаешь? Мишу с литейного да Петю из кочегарки!
            
            - Ну хоть бы там карьеру делала, профессором стала, было бы о чем людям рассказать. А то спрашивают, кем дочь работает - а мы только краснеем. Ведь образование тебе тогда дать могли...
            
            - А на кой хрен оно мне, ваше образование? Я кое-что такое знаю, что не знает ни один академик, - устало заканчивала она спор и шла в свою комнату.
            
            Такие перебранки происходили в их квартире постоянно, и Карина уже давно к ним привыкла, да и родители ругались больше для порядка, чтобы лишний раз показать свою нелюбовь к занятиям любимой дочери. Хуже было вначале, когда они только узнали о деятельности своей Карины. Тогда мама чуть было не перерезала себе вены, а отец две недели пил не просыхая, потом чуть белой горячки не началось...
            
            В своей комнатке Карина закурила и предалась воспоминаниям. Ее воображение представило змея Горыныча с тысячей мужских голов. Подавляющее их большинство после совершения основного действа любили еще и поговорить и о чем бы они не говорили, в их словах всегда звучала тема оправдания. Почтенные отцы семейств оправдывались “желанием нового”, без постижения которого унылая семейная жизнь с бытовыми хлопотами превращается в настоящий кошмар. Некоторые говорили, что проводят сравнение своих жен с другими женщинами в пользу первых, другие - наоборот, тяготились своими семьями, но окончательно уйти от них не решались и потому искали возможность “психологической разгрузки”. Один очень интересный человек был тантристом и пришел к Карине после нескольких месяцев строжайшего поста и постоянного чтения мантр. На обслуживание этого “йога” ушел практически весь день и половина ночи, о чем она нисколько не пожалела, до того все это было интересно. Он научил Кариночку целому ряду странных поз и рассказал о сущности тантрического учения. Другой не менее интересный человек еще перед совокуплением очень долго рассуждал о греховности и путях искупления грехов. По окончанию процесса он произнес заветную фразу: “не согрешишь - не покаешься”, достал кнут и с чуть слышным чтением молитв и по истине зверской жестокостью избил самого себя. Встретила она и своего “двойника”, подобно ей лепившего в себе образ Единой женщины. Разумеется, ему было гораздо тяжелее чем ей, ибо деньги ему приходилось не получать, а наоборот - тратить.
            
            Разные взгляды были и у извращенцев. Одни из них активно ссылались на либеральные ценности, приложение которых для половой сферы хорошо изложено в романе Де Сада “Жюстина”. По своему недомыслию они считали это произведение литературы не предостережением, а наоборот - оправданием и руководством к действию. Другие же объясняли свои стремления страшной жизненной скукой и заявляли, что в несколько других условиях они бы сначала расстреляли себе подобных, а потом - и самих себя. Один очень депрессивный мужик страшно ненавидел свое тело и влачимую им жизнь, он намеревался покончить с собой в надежде на жизнь следующую, в которую, разумеется, искренне верил. Однако для того, чтобы пустить в висок пулю ему требовалась еще одна последняя капля отвращения к себе, смывающая остатки непонятно для чего во всех нас заложенной любви к собственному телу. Карина дала ему эту каплю, совершив отправление своих физиологических потребностей на его голову. Что с ним произошло дальше - она не ведает.
            
            Как-то к ней пришел профессиональный киллер, недавно уволивший на Тот Свет хорошоохраняемого чиновника едва не погибнув сам. Он нарядил Карину в древнегерманские одежды и заявил, что она - Валькирия, а он - герой, попавший в Валгаллу. Бандит по-видимому был когда-то интеллектуалом, но “сдвинувшимся” на профессиональной почве. Он прочитал Карине лекцию о близости любви и смерти, а потом очень поблагодарил ее за то, что она не имеет детей, ибо каждый новый ребенок - очередная страдающая душа, которой суждено умереть.
            
            По этим речам-оправданиям Карина пыталась вникнуть в самую сущность людей, заглянуть в их глубину, и как правило это ей удавалось. Как в известном рассказе Куприна, расслабленные половым актом люди выкладывали ей все самое “подпольное” что в них было и не было нужды тратить на их познание долгие годы совместной жизни. Мозаика типов уже слепилась в целостный образ, однако чего-то в нем все равно недоставало. Требовался последний, окончательный, должный поставить на этом пути последнюю жирную точку. И все последнее время Карина думала только о нем.
            
            Этот человек будет крайний, безусловно он монстр из монстров. Воображение рисовало закутанную в черные одежды фигуру с бледным костлявым лицом. Безусловно он должен ее убить, иначе и быть не может, ведь смысла в ее дальнейшей жизни не будет ни на грош, да и можно ли будет жить дальше, имея в своей душе тысячеглавое чудище? Но как он ее убьет? Притащит с собой здоровенный нож, зажмет ей рот и перережет горло, только так! Огнестрельное оружие для него слишком не эстетично, веревка или собственные руки - вообще мерзко. Так или иначе этот спектакль, называемый жизнью, будет закончен, но как Тот Свет воспримет ее душу, нагруженную слепленным ей за жизнь Существом? Она будет наказана? Но как? Или наоборот, непостижимым для ума образом это ее возвысит и приблизит к Господу? А может души тех людей, в которые она вошла, приведут ее к Спасению? Как-никак, а блудодеяние-то ее было не совсем от мира сего, не денег ради...
            
            Одним словом, Карина смертельно ждала этого момента и так же смертельно боялась. Однако жизнь шла, а он все так и не наступал. Страшный человек, которого она мысленно назвала “запредельный” являлся ей в кошмарных снах, а иногда и наяву, в виде отраженной в зеркале галлюцинации. Ее возраст стремительно приближался к сорока годам - критическому для ее профессии возрасту. Планов на будущее она не строила ибо была твердо уверена в раннем или позднем появлении Запредельного, после которого ее земная судьба оборвется подобно сну.
            
            Утром Карину разбудил телефонный звонок. Когда она взяла трубку, ее даже передернуло - в ней раздался тот самый хриплый и страшный голос, который она приписывала в своих фантазиях Запредельному.
            
            - Да, да... Да, любые извращения. Да, вот адрес, - автоматически ворочала она непослушным языком.
            
            С трясущимися ногами и руками двинулась она в сторону работы - снимаемой для этих целей квартиры в центре города. “-Вот она, моя смерть!” - думала она, абсолютно уверенная в этом. Разумеется, в квартире, расположенной выше, размещались два охранника, однако на их помощь она надеялась мало - чему быть - того не миновать, в ее деле возможны три тысячи и одна “нештатная ситуация”, а сегодня будет именно такое, ее сердце это чует с абсолютной точностью.
            
            Дрожа мелкой дрожью она пришла на свое рабочее место и приведя себя в надлежащий вид стала ожидать клиента. Так пришлось ждать весь день, ходить из угла в угол и напевать первые попавшиеся песенки. “-Может он уже и не придет”, - пробовала она себя успокоить, ведь то о чем сказано вроде как и произошло уже на самом деле. “-Точно не придет!” - почти обрадовано подумала она ближе к десяти часам вечера.
            
            Но тут же раздался звонок в дверь. Карина, изо всех сил напустив на себя видимость спокойствия и добродушия, открыла. В дверь ввалился здоровенный человек с рюкзаком за плечами. Он отдышался, снял с себя длинное черное пальто и вместе с рюкзаком прошел в комнату.
            
            “-Это он! Это он! Он! Он!” - колотилось Каринино сердце. Горло сжало суровым спазмом. Человек тем временем раскрыл рюкзак и достал книжку в черном переплете:
            
            - Если тебя соблазнила твоя рука - отруби ее, - нараспев прочитал он, - Так?
            
            - Так... - пробормотала Кариночка, вспомнив что где-то уже это слышала, но только к чему все это - понять не могла. Ее не первой свежести тело каждой своей клеточкой готовилось к неминуемой смерти, - Что Вы хотите? - еле слышно пошевелила она губами.
            
            Незнакомец извлек из рюкзака пенек и огромный топор. “-Голову будет мне рубить, точно будет! На этот раз - по-настоящему!” - тревожно пронеслось у Карины в голове, но на этот раз она не угадала.
            
            Запредельный деловито поставил пень, потом он стащил с себя штаны и положил на пенек свое “хозяйство”.
            
            - Вот, смотри! - сказал он, - Это место заставило меня совершить великое множество грехов, в буквальном смысле оно влечет меня в ад. В грехах я исповедовался, но видно слаб я по части этого места - только исповедаюсь - тут же снова грешить. Чего только я не натворил, даже тебе и то рассказывать обо всем страшно. Но ты та, кто может искупить мои грехи, очистить меня от них! Сам я, каюсь, не могу... Но ведь ты соблазнила на грех множество людей, и тебе тоже надо это искупить, вот ты и искупишь. Для меня ты будешь последней, для тебя последним буду я!
            
            Карина не поняла ни слова из его путанных объяснений, ее мучил всего на всего один вопрос “когда же все кончится?” и в себя она пришла только при крике Запредельного “- Руби!”
            
            - Что рубить? - с ужасом спросила она.
            
            - Все что лежит перед тобой.
            
            Он протянул ей топор. И только тут Карина разглядела его лицо, истерично завизжала, бросила топор и расталкивая в разные стороны мебель бросилась вон из квартиры, ведь в извращенце она узнала первого, кто много лет назад смертельно любил ее и страстно добивался взаимности, несмотря на то, что она его постоянно высмеивала и откровенно “посылала”. Она вспомнила скромненького паренька со странным именем Селиван и не менее странной фамилией Запредельный. Она сразу же ощутила себя страшнейшей соблазнительницей, настоящей демоницей, но совершить то, что требовал Запредельный Карина была не в состоянии.
            
            В одних трусах и лифчике она выскочила на улицу и через гигантские сугробы стала пробираться к родному дому. Ее жгло двадцатиградусным морозом, секло поземкой, голые ноги тонули в снегу, но повернуть обратно было еще страшнее. Чтобы не привлекать излишнего внимания своим внешним видом бежать приходилось через дворы и закоулки, прячась при появлении людей в укромных уголках, как правило возле помоек. Воспользоваться общественным транспортом она, разумеется, не могла и по этой причине пробежала в таком виде половину города. Возле дома у нее уже плыли радужные круги перед глазами.
            
            На следующий день Карина оказалась в больнице с диагнозом “пневмония”. Для того, чтобы пригласить лучших врачей и приобрести лучшие лекарства ее сбережений вполне хватило и лечение проводилось самым лучшим из всех способов, которыми располагает современная медицина. Однако болезнь и не думала сдаваться, а наоборот - с каждым днем все усиливалась и усиливалась. Может быть за долгие годы профессиональной деятельности она приобрела какой-нибудь дефект работы иммунной системы вроде СПИДа? Неизвестно. Но так или иначе через семь дней Карина отошла в мир иной. Как она была принята там? Это нам не ведомо.
            
            
            ТОВАРИЩ ХАЛЬГЕН
            
            2004 год

Вернуться к оглавлению...

Rambler's Top100